Коса Смерти: Старые шрамы:

Новое расследование. И демон, и цепной пес королевы.

Себастьян! — голос молодого графа Фантомхайва прозвучал из кабинета. Его дворецкий тут же возник перед ним.

— Да, милорд? — Себастьян совсем не изменился за те три месяца, что прошли с момента обращения Сиэля в демона. Тот же фрак, та же вежливость и расторопность, та же услужливость господину. Ни слова упрека в том, что Сиэль привязал его к себе навек. Его, казалось, все устраивало. Что не могло не радовать Сиэля. Ему не хотелось провести вечность в одиночестве. В Лондоне он не сможет остаться надолго, а значит, в скором времени ему придется покинуть всех, кто ему дорог. Лиззи, слуг, сумасшедшего Гробовщика… Хотя, с ним, может, еще и свидятся…

— Милорд? — Себастьян терпеливо ждал, пока господин прикажет, но тот молчал, и демон немного забеспокоился: Сиэль все чаще уходил в себя.

— Почта была? — просто спросил граф.

— Письмо от королевы.

— Дай сюда! Так-с, что там у нас? Опять убийства! До чего беспокойный город, — пробормотал Сиэль. — А вот это интересно: орудие убийства не могут определить: слишком острое, слишком тонкое, наносит настолько тяжелые повреждения, что убийца должен весить килограмм триста, чтобы нанести жертвам раны такой силы. Убивает без разбора всех… Или очередной псих, или…

— Жнец, — закончил за него Себастьян.

— Себушка! — в комнату влетел Грелль, обнял Михаэлиса, получил по носу, запнулся, упал и расстелился на полу, уронив Косу Смерти и разбив очки.

— За что?! — проныл Жнец. — Я по делу! Вы Гробовщика не видели?

— А должны были? — спокойно поинтересовался Себастьян.

— Ну, я не знаю, — Грелль поднялся и норовил-таки «пощупать» Себушку. — Его в лавке нету…

— А тебе зачем? — поинтересовался демон.

— О! Себастьян! Ты ревнуешь! Да он просто старый знакомый мой, вот! Я ж только тебя люблю! — заверещал Красный.

— Помолчи! — строго сказал Сиэль, вглядываясь в присланный снимок последней жертвы — молодой девушки с длинными пепельными волосами, которые были отсечены, и лежали рядом с искромсанным телом бедняжки.

— Так вы не знаете, где Гробовщик? — уже тише и серьезнее спросил Грелль. От возни его воротник съехал и обнажил немного плечо. На плече красовался глубокий ровный шрам, похожий на шрамы Гробовщика. Грелль поймал взгляд Себастьяна и тут же поправил ворот, скрыв шрам.

— Что это? — спросил Себастьян, пытаясь вспомнить, где он видел эти шрамы. А еще, где он видел именно этого Жнеца давным-давно.

— Старая история, — неожиданно перестал кривляться Сатклифф, став совсем серьезным. Что-то в нем изменилось: такой Грелль был угрозой, понял вдруг Себастьян. — Так где Гробовщик?

— Не знаю, — покачал головой Себастьян, не понимая, на кой Греллю Жнец в отставке.

Тут появился еще один Жнец — Рон, кажется. «Да у вас что, собрание тут, что ли! — недоумевал дворецкий. — Чего им всем тут надо-то?»

— Мистер Сатклифф! — обратился очень учтиво и почтительно Рон к этому красному недоразумению. — Вас начальство к себе вызывает!

— А что ты его на «Вы»? — появился из ниоткуда еще и Уильям Ти Спирс. — Прохлаждается тут!

— Вы с ума сошли! Как вы можете так разговаривать с Ним? Простите его, Мистер Сатклифф!

— Рон, я вернусь только тогда, когда найду Яна, — неожиданно уверенно и спокойно ответил Грелль. — Ты можешь быть свободен.

— Какого черта…

— Уильям, заткнись! Гробовщик пропал. Иди работай! — приказал ему Грелль. Тот уже практически замахивался на подчиненного Косой — обнаглел Красный совсем!

— Мистер Ти Спирс, нам лучше уйти! — подхватил начальника Рон, и они удалились.

Себастьян ничего не понимал. Почему к Греллю обращаются с таким уважением? Он что, имеет звание? Не скажешь по нему… простой диспетчер. Шрамы эти еще, Гробовщик, убийства! Что за черт!

— Грелль, скажи, — обратился к Жнецу граф, пока демон-дворецкий размышлял, — эти раны нанесены Косой Смерти?

— Давай поглядим! — он привычно растянул лицо в улыбке и, кривляясь, как заправская мартышка, взял фото. И тут приступ веселья слетел с него второй раз: губы резко сомкнулись и побелели, да и сам он заметно побледнел, плясавшие в его зеленых глазах «чертики» пропали, осталась только холодная сосредоточенность. Себастьян ничего не понимал уже. Перед ним стоял образцовый жнец — сдержанный, сосредоточенный, а следовательно, не Грелль.

— С Вами все в порядке, Мистер Сатклифф? Вы не больны?

— Невозможно… — одними губами ответил он. — Граф, не лезьте в это дело! — и словно растворился в воздухе, оставив напоминанием о себе открытое настежь окно.